В журнале опубликована статья Виктории Дьяковой «Александр Твардовский. И один в поле воин». В Доме писателей на Звенигородской улице в Санкт-Петербурге состоялась презентация сборника. На презентации с представлением творчества Твардовского выступила Виктория Дьякова. В выступлении автор отметила, что даже если бы не личный юбилей, в год 75 — летия Победы о Твардовском невозможно было бы не вспомнить. Поэма «Василий Теркин» и стихотворение «Я убит подо Ржевом» вписали имя поэта золотыми буквами в историю войны.
Дочь Твардовского Валентина Александровна вспоминала: «Я навсегда запомнила это утро, 22 июня 1941 года. Накануне у папы был день рождения. Ему исполнился 31 год. Мы были всей семьей на даче. Приезжали товарищи из Москвы, поздравляли. Но несмотря на это, отец как всегда с утра работал. Радио у нас на даче не было. Известие о начале войны принесла я. Я первая услышала от подружек, когда побежала после завтрака гулять. Влетаю в дом: «Папа, война!» — кричу. Они с мамой сначала мне не поверили, мол, что такое говоришь? Затем отец взял пиджак, вышел на улицу, я – за ним. Он прошел за калитку, и тут увидел несколько местных мужиков, они сидели молча, на скамейке напротив нашего дома. Все молчали, каждый смотрел себе под ноги. Ни слова. Когда отец вышел, также молча посмотрели на него. Каждый думал свою думу. Кажется, в выражении их лиц было что-то такое, что сразу все отцу объяснило. Он повернулся и снова вошел в дом. В тот же день мы срочно вернулись в Москву».
Уже 23 июня 1941 года Твардовский получает предписание. Он назначен литератором газеты Киевского особого округа и должен сразу же отбыть к месту службы. Срок выезда — 24 июня 1941 года. Маршрут Москва — Киев. «Помню тревожно – чистое, голубое, с легкой дымкой небо над Днепром, — писал позднее Твардовский. – Полдень. Нытье моторов в пробке у моста, и невозможно куда-либо податься, выскочить в сторону, освободиться. И постоянное ожидание чего-то неизбежного, что обязательно должно произойти. Ты даже чувствуешь облегчение, когда замечаешь в небе приближающиеся черные точки. Ты зажат со всех сторон, внизу густая, широкая синева Днепра. И даже еще не успел сообразить, не успел вскрикнуть – а вот уже полетел к небу столб воды, послышалось «чах!» от разорвавшегося в воде снаряда. Гул самолета. Движение на мосту – медленное, по доскам, настеленным на рельсы и никуда нельзя деться с этого изнурительного смертельного конвейера».
В конце 1941 года штаб Юго-Западного фронта и редакция газеты «Красная армия», в которой работал Твардовский, перебазируются в Воронеж, тогда еще тыловой город. Там Твардовский начал писать своего Теркина. «Когда я начал писать Теркина, — признавался Твардовский позднее. – я не отдавал себе отчет, что впрягаюсь в поэму».
«Это книга про бойца без начала и конца. На войне в пыли походной, в летний зной и в холода, лучше нет простой, природной из колодца, из пруда, из трубы водопроводной, из копытного следа, из реки, какой угодно – лучше нет воды холодной, лишь вода б была, вода. Чтоб идти в любую драку, силу чувствуя в плечах, бодрость чувствуя, однако, дело тут не только в щах. Не прожить как без махорки от бомбежки до другой без хорошей поговорки, или присказки какой – без тебя, Василий Теркин, Вася Теркин, мой герой. А всего иного пуще, не прожить наверняка – без чего? Без правды сущей, правды, прямо в душу бьющей, да была б она погуще, как бы ни была горька».
Летом 1942 года из-за просчетов Верховного командования южное направление осталось неприкрытым. На Воронеж наступала стотысячная группировка немцев с дивизией СС «Великая Германия» в авангарде. Город защищали десять тысяч солдат Красной армии и ополченцы, которые только накануне боев получили оружие. Твардовский уехал за два дня до начала осады города, его отозвали в Москву. Он не хотел.
«Никогда не знаешь, что желать, что не желать в личном плане, — писал Твардовский. – Я очень мучился, что должен уехать в такое время, но может быть, сейчас меня бы уже не было в живых».
Одно из самых знаменитых своих стихотворений «Я убит подо Ржевом» Твардовский написал под воздействием казалось бы совершенно незначительного впечатления. Он ненадолго приехал в Москву по заданию редакции. «Сразу бросилось в глаза, сколько военных в городе, у многих – нашивки за ранения. Еду в трамвае, — рассказывал он позднее, — На передней площадке теснота, очень толкается какой-то штатский. Лейтенант, прижатый к двери, парень с измученным, нервным лицом, не выдерживает. Спрашивает гражданина: «Вот вы, почему с передней площадки?» Ответ неожиданный: «А я инвалид войны», — отвечает тот. – Вы?! – возмущается лейтенант. – Я тоже ранен, многие мои товарищи ранены, но мы сражаемся, а вы тут…- Дурак ты! – усмехается штатский. – Дурак?!» Вижу, лейтенант сжал кулаки, готов наброситься на наглеца. Я вмешиваюсь. «Товарищ лейтенант, говорю, спокойно». «Товарищ подполковник!» — он смотрит на меня с отчаянием, в голосе боль и решимость, может, и слезы готовы брызнуть из глаз, да нет их, слез-то. Весь он выкрученный, пересохший. Отвернулся к окну, сказал с горечью. «Никогда я не приеду в эту вашу Москву». Когда я стал сходить, он протиснулся ко мне. «Я из подо Ржева, — сказал поспешно. – Приехал хоронить жену. Я завтра должен быть в батальоне. Извините меня, товарищ подполковник. Это я его должен извинить? Как бы он меня простил. Образ лейтенанта врезался в память».
«Я убит подо Ржевом, в безымянном болоте, в пятой роте на левом, при жестоком налете. И во всем этом мире, до конца его дней – ни петлички, ни лычки с гимнастерки моей. Я где корни слепые ищут корма во тьме, я где с облаком пыли ходит рожь на холме, где травинку к травинке речка травы прядет. Там, куда на поминки даже мать не придет».
За участие в Великой Отечественной войне и написание двух поэм, получивших всенародное признание, «Василий Теркин» и «Дом у дороги», подполковник Александр Твардовский приказами ВС 3 Белорусского фронта от 31.07. 1944 и 30.04.1945г был награжден Орденами Отечественной войны 2-й и 1-й степени.
«В тот день, когда окончилась война, и все стволы палили в счет салюта, в тот час на торжестве была одна особая для наших душ минута. Внушала нам стволов ревущих сталь, что нам уже не числиться в потерях, и кроясь дымкой, он уходит вдаль, заполненный товарищами берег».
В прениях писатель А. Андрюшкин представил свою статью, опубликованную газете «Литературная Россия». Статья посвящена современным авторам, пишущим о войне. В частности отмечено творчество Виктории Дьяковой. «Говоря об авторах, разрабатывающих такие взрывные темы, как работа спецслужб, я не могу не упомянуть имя Виктории Дьяковой. Эта писательница из Петербурга стала поистине находкой для серии «Секретный фарватер» издательства «Вече». Если некоторые литераторы-мужчины взялись в наше время за «женскую прозу» (к ним я отношу и Захара Прилепина, в чьем романе «Санька» главная героиня – женщина – оппозиционер Яна), то некоторые пишущие дамы восполняют пробел. Дьякова выпустила блестящие романы о советской разведке и Третьем рейхе. «Досье генерала Готтберга», «Доктор Смерть», «Псевдоним «Эдьза», роман о Вьетнамской войне «Тигр охотится ночью и другие».
Александр Твардовскй на фронте. 1942 год.
Во время выступления
