300 лет МИД России. Вышел в свет четвертый в 2020 году номер журнала «Темные аллеи». В журнале опубликована статья Виктории Дьяковой «Посол Ее величества»

300 лет МИД России. Вышел в свет четвертый в 2020 году номер журнала «Темные аллеи». В журнале опубликована статья Виктории Дьяковой «Посол Ее величества»

Статья посвящена 300 летнему юбилею МИД России, который отмечается в этом году, и рассказывает об одной из интереснейших страниц в истории российской дипломатии – миссии Михаила Илларионовича Кутузова в Стамбуле, когда он короткое время служил там послом императрицы Екатерины Второй.

«Дипломатическая карьера сколь ни плутовата, но ей-богу, не так мудрена, как военная, ежели ее делать, как надобно», — писал Михаил Илларионович Кутузов в одном из писем к жене.

Пожалуй, каждому в нашей стране хорошо знакомо это имя — победителя Наполеона, русского полководца Кутузова. Однако мало кто знает, что кроме побед на поле брани, он так же отличился на дипломатическом поприще, и может считаться одним из первых разведчиков, действовавших под прикрытием дипломатической миссии.

Во времена императрицы Екатерины Второй Россия вела с Турцией две кровопролитные войны. Последняя из них 1787-1791 годов завершилась взятием крепости Измаил и подписанием Ясского мира.

В Османской Порте в это время правил султан Селим Третий. Это был просвещенный правитель. Селим отдавал себе отчет, что победить Российскую империю и вернуть утраченные земли, в том числе и Крым, в одиночку туркам уже не удастся. Нужны были союзники, совместные действия на нескольких «фронтах».

В России внимательно наблюдали за действиями Селима. По итогам Ясских соглашений в Константинополь должно было быть направлено русское посольство.

Формальная задача состояла в том, чтобы наладить торговые контакты, договориться о размене пленных. Главное же – выяснить истинные намерения Селима и постараться предотвратить новую войну. А если удастся, даже склонить Селима к союзу с Россией. События 1789 года во Франции подсказывали мудрой Екатерине, что скоро основные угрозы для России переместятся с востока на запад.

Кого же выбрать на должность посла? Выбор Екатерины пал на Михаила Илларионовича Кутузова, Государыне были известны не только выдающаяся храбрость генерала, но и его постоянная готовность все время постигать новое, учиться. Она была удивлена, узнав, что Кутузов по собственному желанию начал учить турецкий язык, и весьма неплохо его освоил.

Живой ум генерала, сообразительность, умение быстро ориентироваться по обстоятельствам, а также воспитанность, способность поддержать легкую непринужденную беседу, чувство меры и такта – все это были необходимые качества для того, чтобы расположить к себе констанотинопольский двор, а главное – его властелина. Однако решающее влияние на решение императрицы оказал тот факт, что Кутузов одержал одну из последних побед в прошедшей войне с Портой – разбил у Мачина турецкого визиря Юсуф-пашу по прозвищу «Коджа», «великан». Визирь сохранил свой пост и влияние на султана. А значит, со своим победителем ему придется считаться.

Из Петербурга новое посольство выехало в конце февраля 1793 года. Михаила Илларионовича сопровождали шестьдесят восемь членов посольства, воинская команда и …большой обоз. Всего шестьсот человек. 12 августа под пушечный салют посольство России переправилось на двух галерах через Дунай. И только спустя месяц в воскресенье 25 сентября они увидели минареты Стамбула.

Кутузов рассчитывал немного отдохнуть перед въездом, но сопровождавший посольство двухбунчужный паша настаивал, чтобы въехали в понедельник 26 сентября. Оказалось, по турецким поверьям вторник – несчастливый день.

Упорствовать Михаил Илларионович не стал. Въехали 26 сентября со всеми необходимыми почестями. Весь путь русского посольства от Петербурга до столицы Порты занял сто четырнадцать дней, вместо оговоренных соглашением шестидесяти.

Встречали русского посла по-восточному пышно Русский поверенный Хвостов в первой же беседе обрисовал новому послу обстоятельства, в которых ему придется работать. Он отметил, что Селим Третий – человек тонкий, любит поэзию и музыку. Великий визирь у него не в большом почете, держит из уважения к заслугам, хотя и прислушивается. Но больше полагается на своего главного советника – Рашид-эфенди.

Однако есть и иные полюса влияния, и весьма значимые. Например, гофмаршал султанши –матери. Он представляет интересы «валиде», как называют в Порте мать султана. А она испокон века в этой стране – особая сила. «Гарем в Стамбуле– это пучина, из нее издавна выходят все дворцовые козни и интриги. А первое лицо гарема – мать султана, валиде».

Оказалось, мать султана Михр-и-Шах — султан совсем не старая женщина, родом из Грузии. Второе влиятельное лицо гарема – это «начальник девушек» кызлар-агасы. Его называли «черный евнух» за цвет кожи. Происходил он из Эфиопии. В его ведении находился весь гарем, а также казна султана, что заставляло думать, что «начальник гарема» — человек состоятельный. Оставалось только удивляться, сколько при дворце султана странных, но важных должностей – хранитель парадной султанской шубы, обрезыватель султанских ногтей, сторож султанского попугая. И никого нельзя обойти вниманием, иначе обидятся.

Касательно дипломатических интриг иностранных государств, Хвостов поведал, что прусский и неаполитанский послы поддерживают интересы России. Английский посол – конечно же, соблюдает собственные интересы. Но самую большую активность проявляют французы.

Осмотревшись к Константинополе, Михаил Илларионович начал действовать по турецким правилам – чтобы установить контакты, рассылал подарки. Для матери султана он заказал в Петербурге драгоценный эгрет, украшение, крепящееся к волосам или головному убору, «побогаче, желательно». Эгрет привезли, весь усыпанный алмазами, и он очень понравился.

Следующий визит должен был состояться к великому визирю. Правда, турецкий протокол озадачил Кутузова. Юсуф известил, что намеревается одарить русского посланника дорогой собольей шубой. Дорогая шуба и оседланный конь чистой белой масти со времен Чингис-хана считались самыми дорогими подарками на востоке. Но турки настаивали, чтобы Кутузов принимал эту шубу стоя, а Кутузов отвечал, что он согласен, только если вместе с ним встанет и великий визирь. А так не полагалось. Нельзя уступать и в мелочи, считал Кутузов, а то заметят излишнюю уступчивость, начнут оспаривать и условия мирного договора, как им выгодно.

Спор длился десять дней. Наконец, пришлось вмешаться султану. Он повелел, чтобы все осталось на усмотрение русского посла. Драгоман (переводчик) великого визиря так и передал Кутузову: «Убежище мира, то есть султан, хочет поскорее запереть дверь раздоров».

Аудиенцию у великого визиря назначили на 29 октября. Посмотреть, как русский посол поедет на прием к великому визирю собралось немало жителей турецкой столицы.

А через день состоялся прием у султана. Все начиналось так же, как и при визите к визирю. Посла в султанском портшезе принесли к пристани, потом доставили на каике через бухту, и он поехал на прекрасном вороном арабском скакуне в сераль. За ним следовал первый секретарь посольства с грамотой царицы в руках.

Обычно у стен сераля иностранные послы должны были ожидать, когда первым в высокие резные ворота проедет великий визирь. Но Кутузову ждать не пришлось. Юсуф-паша подъехал к первым воротам одновременно с русским послом.

У вторых ворот Кутузов сошел с коня. Здесь его встретил драгоман Порты, переводчик султана. Он повел посла в диван, помещение, где заседал высший орган исполнительной власти Порты. В диван Кутузов вошел одновременно с великим визирем – из двух разных дверей. Великий визирь отправил к султану рейс-эфенди, секретаря с запросом, примет ли самодержец посла русской императрицы. Обычно рейс –эфенди являлся с письмом к султану и говорил: «Тень пророка на земле, гяур молит тебя о милости, он голоден как собака!». «Накормить его!» — приказывал султан. «Средоточие разума, гяур страдает от жажды, как ишак!» — «Напоить его!». «Прибежище справедливости, гяур замерзает от стужи как муха!» — «Одеть его!».

Такой же диалог состоялся и на этот раз. Рейс-эфенди вернулся с султанским фирманом, разрешающим принять русского посла. Тотчас поставили столы. Кутузов обедал с великим визирем, свиту разместили за другими столами. После парадного обеда двинулись в сераль.

На полдороге посол должен был облачиться в шубу. Для этого ставилась простая скамья, которую турки называли «скамьей поварят». Но для Михаила Илларионовича рядом со скамьей установили табурет, покрытый богатой золотой парчой – как сказал драгоман, по особому распоряжению султана, из уважения.

На русского посла надели соболью шубу, крытую золотой парчой, на сопровождающих его лиц – шубы поскромнее. Обычно, вводя к султану, турецкие слуги держали послов под руки, чтобы гяуры не смогли напасть на султана. На этот раз они шли поодаль, не дотрагиваясь до рукавов.

В центре приемной залы стоял трон – весь усыпанный драгоценными каменьями. На троне сидел молодой человек, с длинной черной бородой и живыми карими глазами. Он был один необыкновенно просто одет по сравнению со своими приближенными.

Поклонившись султану, Кутузов встал на отведенное ему место и произнес подготовленную речь. Ответ султана оказался кратким и состоял в основном из восхвалений русской царицы. Когда протокол был исполнен, аудиенция окончилась. Кутузов поклонился и вышел из залы. Он понимал, что визит в сераль прошел успешно. Его не заставили ждать перед воротами, не посадили на унизительную «скамью поварят». Михаил Илларионович не сомневался, что прочие послы следят за каждой деталью, и это не укроется от их внимания – начнутся интриги.

Визит русского посла и оказанная ему честь произвели большое впечатление на турецкую знать. И вскоре произошло событие, неслыханное прежде в истории иностранных посольств в Константинополе. К Кутузову прибыл посланник султанши-матери Михр-и-Шах. Султанша велела справиться о здоровье посла и прислала ему ответные подарки: три шали, три платка, отрезы турецкой парчи и маленькую кофейную чашечку, украшенную драгоценными камнями.

Этот визит навел Кутузова на мысль, что для укрепления своего положения неплохо бы завязать добрые отношения и с султанскими женами, особенно с их влиятельным надсмотрщиком.

Султанский сад был огорожен высокой белоснежной стеной. Перед красивой мавританской решеткой, крепко запертой, конечно, сидел на страже чернокожий евнух с ятаганом. Когда Кутузов остановился перед калиткой, евнух вскочил на ноги и преградил ему путь. «Кто едет?» — закричал он свирепо. – «Посол императрицы Российской, принесший оттоманам мир!» — невозмутимо ответил Кутузов и даже не остановился. Евнух упал на колени. Он жаловался, что если он позволит послу проехать, то султан казнит его. «Скажи ему, — попросил Михаил Илларионович переводчика. — Что не казнит, а наградит. Он впускает в сад посла монархии, перед которой все цветет, а не вянет!» — ответил он на восточный манер. Затем, вынув горсть золотых рублей, щедро бросил их на землю. Евнух бросился собирать деньги. А Кутузов в сопровождении секретаря и переводчика въехал в запретный сад.

Султанский сад был великолепен. Перед ними расстилалась прекрасная аллея из кипарисов. Но осматривать красоты было некогда. Кутузов торопился найти одалисок, пока о вторжении не узнали высокие смотрители в гареме. В их присутствии действовать будет труднее.

Султанских жен Михаил Илларионович увидел у большого фонтана, который серебрился на зеленой лужайке. Вокруг обильно росли мирт и цветущие розы. У фонтана сидели и стояли женщины. Услышав топот коней, одалиски не испугались, они с любопытством смотрели на скачущих к ним всадников и даже не спешили прикрыть лицо ясмаком. Женщины были разных возрастов, но все – очень красивые. Голубоглазые, черноокие, светловолосые и наоборот, с волосами черными как вороново крыло. Кутузов искал взглядом главную из них – любимую жену султана. Он сразу увидел в центре группы молодую красавицу в ярком желтом наряде с пышными черными косами, перекинутыми на грудь. Переводчик подсказал Михаилу Илларионовичу, что это дочь султана Хадиджа–ханум. А рядом с ней – новая любимейшая жена Селима, сменившая мать Хадиджи, Нахши-диль. Кутузов звранее выяснил, что прежде Нахши была учительницей Хадиджи, и султан полюбил ее. По происхождению Нахши была француженкой, и как говорили, дальней родственницей Жозефины Богарне, в то время еще не супруги генерала Бонапарта, но влиятельной дамы во французской республике.

Расположить к себе Нахши Михаил Илларионович считал очень важным. Он подъехал к фонтану, оставив сопровождающих чуть поодаль, Нахши – диль сделала шаг вперед. Ее пышные светлые волосы, собранные на затылке, были усыпаны бриллиантами и сверкали, точно покрытые утренней росой. Михаил Илларионович невольно залюбовался. Француженка действительно была очень хороша собой. Переводчик, конечно, не требовался. Обращаясь к Накши, Кутузов сказал по-французски, что императрица Екатерина Вторая, которая царствует в России прислала подарки «самым прелестным девушкам на свете». Накши склонила голову в знак признательности. Кутузов сделал знак секретарю и тот, выбрав кольцо с самым большим бриллиантом преподнес его любимой жене султана. Накши не колеблясь, взяла подарок и улыбаясь, попросила передать ее благодарность русской императрице. Второе кольцо с большим сапфиром Кутузов преподнес дочери султана Хадиджи, и она также осталась очень довольна, благодарила по-французски. Пока Кутузов беседовал с Накши и Хадиджи, секретарь и переводчик начали одаривать остальных одалисок.

Однако «небольшое своеволие» надо было обставить официально. И вернувшись в посольство, Кутузов сразу же послал с секретарем письмо великому визирю, в котором просил простить его за то, что нанес визит в гарем. «Моя государыня, — писал Михаил Илларионович, — поручила мне передать прелестным обитательницам гарема, этому благоуханному цветнику, ее приветствие».

Не забыл русский посол упомянуть и о стражах гарема, «столь достойных подданных, бдительных и верных, жертвоваших собой для поддержания дружбы обоих дворов». Ему очень не хотелось, чтобы караульным евнухам отрубили головы за то, что они пропустили в гарем иностранцев.

Письмо подействовало. К вечеру Кутузов узнал, что все евнухи в гареме получили подарки – так велел султан. Рассказывали, что султан вовсе не возмутился происшествием, а только смеялся над ним.


Михаил Илларионович Кутузов. Парадный портрет


Одалиска в гареме

div#stuning-header .dfd-stuning-header-bg-container {background-image: url(https://www.marenn.ru/wp-content/uploads/2018/10/knigi_millionerov-dark-2-1-e1539862714192.jpg);background-color: transparent;background-size: cover;background-position: center bottom;background-attachment: initial;background-repeat: initial;}#stuning-header div.page-title-inner {min-height: 220px;}