В 2021 году журнал петербургских писателей «На русских просторах» начинает регулярную публикацию обозрения событий в театральной жизни города. Так во втором номере нашел отражение фестиваль LOFT, состоявшийся в апреле в северной столице.
Виктория Дьякова по заданию редакции посетила спектакль «Васса» (первый вариант) пермского театра «У Моста».
Театр « У Моста» существует с 1988 года. Он громко заявил о себе, получив три номинации на национальную премию «Золотая маска» и выиграв специальный приз жюри в апреле 2010 года. Театр официально называет себя Мистическим. Это единственный в мире театр, открыто относящий себя к мистическому жанру.
Руководит театром его основатель и главный идеолог – заслуженный артист России Сергей Федотов. Театр – авторский. Главный лозунг театра выражен его создателем кратко и емко, как обычно у Федотова. «У Моста – Мистический театр, в котором все реально, и Театр Реальный, где все Мистика».
Пьеса М. Горького «Васса Железнова» — произведение известное. Его неоднократно ставили на подмостках разных театров именитые режиссеры. Однако в советское время предпочтение отдавалось второму варианту произведения, которое Горький отредактировал в 1933 году, добавив согласно требованиям времени тему классовой борьбы. Первый же вариант пьесы довольно долго оставался невостребованным, хотя его включали во все собрания сочинений Максима Горького.
Горький начал писать пьесу «Васса» в августе 1910 года, и уже в сентябре отправил одному из редакторов журнала «Современник» заметку: «Написал пьесу о матери». Прототипом главной героини пьесы стала вдова нижегородского пароходчика и домовладельца купчиха Мария Капитоновна Кашина. Фактически в пьесе отражена семейная трагедия Кашиных.
Казалось бы, пьеса Горького сугубо реалистична, что привлекло в «Вассе» создателя театра «У Моста»? В репертуаре театра, как и следовало бы ожидать, Булгаков, Гоголь. Сергей Федотов считается первооткрывателем для русской сцены такого культового на сегодняшний день мастера мистической пьесы как ирландский драматург М. МакДонах. И вдруг – «Васса» … Меня это заинтересовало. «Мы поставили спектакль к юбилею Максима Горького в 2018 году, — объяснял Федотов журналистам, – Пьеса пронизана древними, мистическими, культовыми аллюзиями. Васса – настоящая жрица культа, культа денег и власти».
Итак, «Театр на Васильевском» встретил меня красивым, недавно отремонтированным фойе, уютным буфетом с неплохим ассортиментом закусок, и конечно, зрительным залом. Небольшим, но с удобными креслами и хорошим обзором сцены практически с любого места.
На сцене – большая гостиная в купеческом доме начала двадцатого века, стеклянные двери, ведущие за сцену – точно проход в иной мир, где таинственно мерцают свечи, откуда предстоит появиться персонажам. А кому-то – и уйти в вечность.
Как выяснилось позже, именно такая мистическая роль и отведена этому коридору в спектакле. Прозрачный, стеклянный переход из мира реального в потусторонний, из мира живых — в мир мертвых.
Итак, Васса – состоятельная судовладелица. Ее роль исполняет Мария Шилова. Мы застаем главную героиню в трудный для нее момент – супруг на смертном одре, завещание не оставлено, дело жизни – под угрозой банкротства.
Однако Васса не жалуется. Она собрана, деловита. Все ее мысли – вокруг сохранения семейного дела. Дело становится настоящим культом для Вассы, Служение ему – непреложный закон. Делу должны подчиниться все.
С первых же минут спектакля становится ясно, что Васса – точно жрица древнего бога готова, не задумываясь принести в жертву всех, кто не рад поддержать ее и ищет иных путей.
Опереться Вассе по сути не на кого – она одна. Брат мужа Прохор – гуляка, развратник. К тому же он не помощник, он — конкурент, хочет забрать деньги из дела. А они Вассе очень даже нужны. Деньги она ему отдавать не собирается.
Двое сыновей – неудачники, придавленные властной матерью. Семен – насмешник и гуляка, в дядю, а Павел – горбатый инвалид, психологически сломленный человек, обозленный на весь мир.
Нельзя сказать, что Васса лишена человеческих чувств – ни в коей мере. Она жалеет Павла, пытается наставлять Семена. Не так-то просто для нее идти против сердца. Терзания матери очень хорошо показывает Мария Шилова Но она не задумывается ни на мгновение, выбора перед ней не стоит. От всех, кто мешает «Богу», то есть делу, надо избавляться.
Однако культ требует, чтобы служитель передавал предмет служения по наследству. Кому? Васса видит, что семейство ее – сборище «выродившихся хлюпиков», как она выражается. А таким не место в жизни, закон выживания требует, чтобы тот, кто слаб, был уничтожен. Не случайно в спектакле все время возникает тема сада. Сад, который пестует Васса – сажает новые растения, отрубает старые высохшие ветки. И он цветет. А она работает над ним, трудится – и он с благодарностью расцветает. Только все лишнее надо убрать. Так и в семье. Лишнее надо убрать. И – зацветет!
А список «лишних» достаточно велик. Так же решительно как в саду Васса начинает действовать в собственном семействе – отсекать ненужное. Муж умер сам. Завещание подписал – это хорошо. Все – на Вассу, детям – ни гроша, Не готовы они для этого. Вот — горничная Липа. Явно — лишняя. Когда-то Васса закрыла глаза на похождения своего сына Семена, соблазнившего Липу. А родившегося младенца повелела придушить. «Негоже кормить чужое семя».
Теперь же Липу она решила использовать, чтобы избавиться от мужниного брата Прохора – чтобы денежки в деле остались. Муж –то умер, брат — зачем?
Управляющий разузнал, какие лекарства принимает Прохор, и готов план: Липа должна увеличить дозу, чтобы дядя Прохор умер от «избытка лечения». Это кульминационный момент. Роль Липы, ее играет Анастасия Леднева, вначале эпизодическая вдруг становится центральной, затмевая даже Вассу, когда измученная многолетними унижениями девушка, все-таки выливает в последний момент «яд», не решаясь на убийство. Прекрасно понимая, что во всем обвинят ее, мол, она сама напутала, и жизнь ее станет невыносимой, Липа совершает свмоубийство, повесившись ночью в том самом стеклянном коридоре, который по сути является дорогой в царство мертвых. Это ключевая сцена спектакля.
Удивительно, но во всем спектакле мы не видим ни одного положительного персонажа. Вот Анна, старщая дочь Вассы (Мария Баландина). Когда-то она посмела ослушаться матери, вышла замуж по любви и уехала из родительского дома. Но мать лишила ее всяческой помощи. В безденежье от трудностей жизни любовь угасла, дети родились слабыми, больными. И вот уже Анна готова шпионить по наущению Вассы за другими членами семьи, лишь бы получить свою долю в наследстве. Ей и невдомек, что все давно принадлежит самой Вассе, и больше никому.
Вот Людмила, дочь управляющего, ставшая женой Павла. Все подталкивали ее выйти замуж за больного душой и телом отпрыска хозяйки. И она вышла, но муж противен, и она всячески избегает его, а чтобы Васса защитила ее, помогает той в саду, и откровенно льстит матери, настраивая ее против сына. В надежде, что рано или поздно она сама займет его место в сердце Вассы. Так и случается. Васса отправляет Павла в монастырь, а Людмила остается с ней.
Мужчины в семье Вассы вообще лишены права голоса. Сыновья безвольны, подавлены матерью. Ни один из братьев не может дать купчихе достойного отпора. Васса понимает, что для дела они бесполезны, а значит, и вовсе не нужны. И вот используя безумную ревность Павле к дяде Прохору, с которым якобы «гуляет» Людмила, она руками Павла убивает деверя, — денежки останутся нетронутыми, — а Павла ссылает в монахи. Семен же с женой-староверкой и больным наследником полностью лишен содержания, так что за каждым куском хлеба к матери прибежит. А значит, рано или поздно тоже не выдержит унижения.
И вот в финале спектакля мы видим трех женщин в саду – Васса, Анна и Людмила. Все они свободны и могут начинать все заново. Васса полна новых планов. Анна привезет к ней внуков – Васса будет растить их, может, на что и сгодятся. Людмилу выдаст замуж – она тоже «подарит» здоровых наследников. И зацветет дело Железновых с новой силой.
Ну, а те, кто мешал – все в стеклянном коридоре, в шкафу. Или уже скелеты, или вот-вот ими станут. Мечутся тенями со свечками в руках, Но Вассу это не интересует. Она смотрит в будущее. Будущее должно быть прекрасно, как ее сад, у которого будут новые хозяева. Ну, а если они окажутся негодными, Васса от них тоже легко избавится, и виновных найдет. Долго ли? Так что торжество Людмилы и Анны тоже весьма сомнительно. Ведь когда появятся внуки, матери-то их зачем? Бабушка сама со всем справится, мамочки здесь «лишние», только хлеб даром есть. А хлеб даром есть Васса никому не позволит. Не зря же она прогнала из дома старца, который поучал ее истинам писания, а сам только хлеб жевал ее, ничего не делая. Не работаешь – и хлеба не ешь. Что зря ботать? Работать надо. Такова философия Вассы.
Когда спектакль закончился, зал взорвался аплодисментами. В антракте Сергей Федотов вышел в фойе. Запросто общался со зрителями. На мой вопрос, как ему петербургская публика, ответил с улыбкой, что выступать в городе со столь яркой театральной судьбой, как Петербург – для него и его артистов честь, и питерцы ему нравятся.
В третьем сентябрьском номере журнала – петербургская легенда и гордость, Мариинский театр. 238-й сезон завершился премьерой оперы Л. Делиба «Лакме» . В партере смотрела Виктория Дьякова.
«Запад есть Запад, Восток есть Восток, не встретиться им никогда, Пока будут Небо с Землей таковы, какими их Бог создал. Но Запада нет и Востока нет, нет наций, родов и преград, Когда двое друг другу в глаза глядят», — строки знаменитой баллады, написанной прозаиком и поэтом, — кстати, уроженцем Британской Индии, — Редьярдом Киплингом вполне могут стать эпиграфом к новой блестящей постановке Мариинки, представленной театром в июле 2021 года – опере Л. Делиба «Лакме».
«Лакме» не так уж часто можно встретить в афишах мировых театров, куда чаще зритель сталкивается с балетными шедеврами французского композитора – «Коппелия», «Сильвия». Опера, однако, очень популярна во Франции, где она была впервые поставлена в 1883 году на сцене «Опера комик». С тех пор на родной сцене «Лакме» шла более двух тысяч раз. В разные годы партию главной героини, — дочери индийского жреца Нилаканты, — исполняли такие известные обладательницы сопрано, как Аделина Патти, Марчелла Зембрих, Луиза Тетраццини. Но наибольшим успехом пользовалась американка из Бруклина Мария ван Зандт, которая исполнила партию Лакме столь проникновенно и страстно, что надолго ее имя стало ассоциироваться с этим образом.
История написания оперы началась вполне тривиально – с коммерческого заказа, который в 1881 году получил от театра «Опера комик» Лео Делиб, в то время уже европейски известный композитор, автор четырех опер, множества оперетт и четырех балетов.
Конец 19 века – время расцвета ориенталистики. Исследования колонизированного Востока, попытки соединить культуру Запада с традициями и бытом покоренных народов вошли в моду. Многие композиторы и писатели обращались к восточным сюжетам. Достаточно вспомнить «Таис» Массне и «Кармен» Бизе,«Аиду» Верди. Весьма распространенным и популярным оказался сюжет, когда героиня, «чистая душой», близкая к природе девущка из местных народов влюбляется в чужеземца и любовь эта заканчивается трагически.
Либретто «Лакме» было написано Э. Гондине и Ф. Жиллем на основе романа путешественника Пьера Лоти «Рараю, или Женитьбв Лоти». Действие происходит в Британской Индии. Жрец Нилаканта, -непримиримый враг колонизаторов – англичан, — создает культ своей дочери Лакме, которая слышит «глас высших сил». Однако неожиданно в храме Лакме сталкивается с английским офицером Джеральдом и влюбляется в него с первого взгляда.
Жрец Нилаканта считает, что богиня оскорблена чужеземцем, он приказывает сподвижникам убить наглеца, покусившегося на нее. Джеральд ранен кинжалом, но Лакме спасает его благодаря знанию трав и заклинаний. Однако Джеральд не может принадлежать возлюбленной безраздельно – его призывает его прежняя жизнь, его страна, ее величество королева. В отчаянии Лакме вдыхает запах ядовитого цветка, боясь разлуки с любимым. Ее смерть примиряет Нилаканту с избранником дочери.
Сочинение оперы заняло у Делиба почти год. В октябре 1882 года, уже во время начавшихся репетиций, он оркестровал оперу. Премьера состоялась в парижском театре «Опера комик» 14 апреля 1883 года и была тепло принята публикой.
На русской сцене «Лакме» увидела свет 6 декабря 1884 года. Опера была поставлена в Мариинском театре силами Императорской итальянской оперы и имела большой успех. Партию Лакме под гром аплодисментов исполнила легендарная Мария ван Зандт. Дирижировал Энрико Модесто Бевиньяни. Позднее постановки возобновлялись в 1903, в 1916 и в 1931 годах. Партию Лакме исполняли артистка «Оперы комик» Ивонн де Тревиль, и русская звезда Антонина Нежданова, в роли Джеральда выступал Леонид Собинов, а партию Нилаканты пел Федор Шаляпин.
В последующие годы опера ушла из репертуара Мариинского (Кировского) театра. И вот, в июле 2021 года — новое прочтение. «Лакме» — на французском языке в постановке французского режиссера и художника по костюмам Изабель Парсьо – Пьери. Великолепное, феерически красочное действие. По моему мнению – совершенно необходимый глоток красоты и вдохновения в очень сложное время.
Изабель Парсьо — Пьери давно сотрудничает с Мариинским театром. Она известна тем, что помимо оперных постановок принимала участие в создании фильмов — опер, таких как «Кармен» Франческо Рози в 1984 году, «Борис Годунов» Анджея Жулавского в 1989 году и др.
Можно предположить, что именно кинематографический опыт мастера позволил выстроить действие так, чтобы выделить лучшие черты произведения. Поэтичность дарования автора, свежесть мелодики и гармонических красок, тонкую оркестровку.
На сцене Мариинки «Лакме» идет в полусценическом исполнении, то есть в костюмном, но с минимумом декораций. Вполне вероятно, что именно это обстоятельство помогает зрителю больше сосредоточиться на музыке и образах главных героев, представленных ярко и страстно лучшими силами театра.
Трудно конкурировать с легендой, которой является Мария ван Зандт, но молодое дарование из Красноярска, выпускница Красноярской академии музыки и театра, Кристина Алиева, на мой взгляд, прекрасно справилась с этой задачей.
Молодая певица обратила на себя внимание зрителей и прессы еще в 2013 году, блеснув в партии Блохи в щедринском «Левше» на фестивале «Звезды белых ночей». Миниатюрная брюнетка с огромными темными глазами, по- ангельски грациозная и ранимая – вряд ли можно найти лучшее воплощение «беседующей с небом» дочери жреца. Ее легчайшее «небесное» сопрано, парящее где-то в заоблачных высях, очень подходит Лакме, которая через пение «разговаривает» с природой, с высшей, божественной сферой.
Партия Нилаканты – одна из основополагающих в опере. Необыкновенно эмоциональная, страстная роль жреца, способного и на ослепляющую ярость в отстаивании своих устоев, и одновременно нежного, любящего отца досталась азербайджанскому певцу Магерраму Гусейнову. Выпускник школы Растроповичей в Баку прославился тем, что стал самым молодым Дон –Жуаном в оперной истории, исполнив партию в 21 год. Высокий рост, мощный восточный темперамент и проникновенный бархатный баритон артиста не оставили зрителей равнодушными – аплодисменты то и дело «вспыхивали» в зале, когда зрители то негодовали, разделяя гнев жреца, то искренне сочувствовали его горю. «Ах, Лакме, отчего потухает твой взор…»
Партию Джеральда, невольного виновника гибели Лакме, спел тенор Денис Закиров, солист камерного музыкального театра «Санкт-Петербург Опера» и приглашенный солист Мариинского театра. Слегка надменное, поверхностное отношение к аборигенам, точно живым сувернирам в лавке в самом начале и глубокое, искреннее понимание и сопереживание прежде далекой и незнакомой культуре, постигнутое через любовь в финале – артисту мастерски удалось отразить духовное преображение «пришельца», которое не пройдет для него бесследно.
Особенно хотелось бы отметить танцы во втором акте оперы, как обычно блестяще поставленные и исполненные артистами балета Маринки Ольгой Белик и Григорием Поповым. Танец баядерок и танец заклинательницы змей отличаются не только высочайшей техникой исполнения, что на сцене Мариинского театра вовсе не удивительно, но и очень внимательным отношением постановщиков к народным индийским истокам. Продуманность костюмов, искусное соединение современной хореографии и элементов народного танца, бесшабашная страстность головокружительных пируэтов – все это завораживает зрителя, унося в причудливый для него мир, когда с богом можно было поговорить запросто, сидя на ступенях храма, и его бесконечная мудрость пронизывала каждую травинку вокруг.
Время многое расставляет по местам, возвращая порой зрителям затерянные в его лабиринтах шедевры.
Опера «Лакме», по признанию специалистов, лучшее произведение Делиба, получила одно из самых блестящих воплощений на сцене Мариинского театра в этом сезоне и стала одним из ярких финальных аккордов.
Опера Л. Делиба «Лакме» в Мариинском театре 27 июля 2021г.
Кроме того, к 80 летней годовщине со дня смерти поэта Серебряного века Игоря Северянина третий номер журнала «На русских просторах» публикует статью Виктории Дьяковой о мастере слова «Любовь гения»
«Игорь Северянин – форель культуры, — писал Андрей Вознесенский. – Это ироничная, капризно-музыкальная рыба, она привыкла к среде хрустальной и стремилась к ней».
«Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском! Удивительно вкусно, искристо и остро! Весь я в чем-то норвежском! Весь я в чем-то испанском! Вдохновляюсь порывно ! И берусь за перо!». В 1914 голу в Симферополе на банкете по случаю гастролей поэтов-футуристов Маяковский оказался рядом с молодым поэтом с «лицом индейца», как он выражался. Обернувшись к соседу, Маяковский надел на кончик ножа кусочек ананаса, и окунув в шампанское, предложил соседу : «Игорь, детка, попробуйте, удивительно вкусно!». «Детка» был на шесть лет старше, его идеал служения музе состоял в неистребимом потакании собственному эгоизму. Себя он отрекомендовал просто в стихотворении «Эпилог»: «Я — гений, Игорь Северянин, своей победой упоен, я повсеградно оэкранен! Я повсесердно утвержден!».
Игорь Северянин – литературный псевдоним Игоря Васильевича Лотарева. Придумал он его сам. Имя свое поэт обожал – считал очень красивым и подходящим. Его назвали в честь древнерусского князя Игоря Олеговича. Северянин же обозначало – Игорь с Севера.
Родился будущий поэт в Санкт- Петербурге 16 мая 1887 года в доме № 66 на Гороховой улице в семье военного инженера Василия Петровича Лотарева. Мать Наталья Степановна, урожденная Шеншина, была дочерью предводителя дворянства Щигровского уезда Курской губернии Степана Сергеевича Шеншина.
Северянин становится известным в 1913 году. В издательстве Сергея Соколова выходит его первый большой сборник «Громокипящий кубок». Предисловие пишет Федор Сологуб. «Одно из сладчайших утешений жизни – поэзия свободная, легкая, радостный дар небес – отмечает он. – Появление поэта радует, и когда возникает новый поэт, душа бывает взволнована как перед приходом весны».
Маяковский также отмечает успехи поэта Он учит наизусть его стихи и цитирует, иногда иронически, например, перед тем как пойти в туалетную комнату: «Душа влечется в примитив…».
Северянин выступает с творческими вечерами. Его дебют проходит в доме Федора Сологуба в Петербурге на Разъезжей улице в октябре 1912 года, а уже 20 декабря того же года он на вечере у Брюсова в Москве. Затем вместе с Сологубом он отправляется в турне по югу России – Харьков, Екатеринослав, Симферополь…Везде — успех. Дважды они выступают вместе с Маяковским, что приводит публику в восторг.
На выступлениях Игорь Северянин пел свои поэзы на мотив полонеза Филины из оперы Амбруаза Тома «Миньона» «У него был удивительный концертный голос – просто стены дрожали», — вспоминал эстонский поэт Вальмар Адамс. В Тифлисе «Северянин вышел на сцену, одетый в благопристойный сюртук, — вспоминал один из очевидцев. – Он был аккуратно приглажен, лицо интеллектуального сноба, в руке – лилия на длинном стебле. Публика встретила его гробовым молчанием. Он откровенно запел свое стихотворение. Это показалось необыкновенно смешным. Смешил завывающий баритон, носовое якобы французское произношение. Все это выглядело очень хлыщеватым и соединялось с презрительной невозмутимостью долговязой фигуры, со взглядом, устремленным поверх слушателей, с ленивым помахиванием лилией в такт словам. Зал хохотал безудержно и вызывающе. Некоторые хватались за головы, другие бросались в коридор, не в силах усидеть на месте. Но удивительнее всего то, что спустя всего лишь два года такая же публика будет слушать те же стихи, так же исполняющиеся, в безмолвном настороженно восторге».
На одном из концертов, в котором участвовал Игорь Северянин, присутствовал Константин Паустовский. Это произошло позднее. Он так описал свои впечатления. «Он вышел на эстраду в черном сюртуке, прислонился к стене и, опустив глаза, долго ждал, пока не затихнут восторженные аплодисменты и выкрики. К его ногам бросали цветы – темные розы. Но он стоял неподвижно и не поднял ни одного цветка. Потом он сделал шаг вперед. Зал затих, и я услышал чуть картавое пение очень салонных и музыкальных стихов. «Шампанское — в лилию, в шампанское – лилию! Ее целомудрием святеет оно! Миньон с Эскамильо, Миньон с Эскамильо! Шампанское в лилии — святое вино!» В этом пении стихов, продолжал Паустовский, мелодия извлекалась из слов, не имевших смысла. Язык существовал только как музыка. Больше от него ничего не требовалось. «Человеческая мысль превращалась в поблескивание стекляруса и шуршание надушенного шелка, в страусовые перья вееров и пену шампанского».
27 февраля 1918 года в Москве на литературном вечере в Политехническом музее состоялись выборы «короля поэтов». Главный поединок — между Северяниным и Маяковский. Словно взяв реванш за многие годы насмешек, Северянин легко обошел соперника, заняв первое место. Маяковский остался вторым. «Соперничество было жарким, — вспоминали очевидцы. – Споры, крики, свистки в зале, а в перерыве дело дошло чуть не до драки между сторонниками Маяковского и Северянина. Маяковский читал замечательно. Он читал начало «Облака» и только что сработанный «Наш марш»… Однако королем был избран Северянин. Голосов тридцать, пожалуй, решили этот спор в его пользу. Маяковского объявили вице-королем».
Из ближайшего похоронного бюро доставили два миртовых венка. Один возложили на шею «тощего, в долгополом черном сюртуке Северянина. Венок свисал до колен. Северянин заложил руки за спину, вытянулся и запел что-то из северянинской классики». Маяковский же резким жестом отстранил венок. И с возгласом: «Не позволю!» вскочил на кафедру. «Он прочитал, стоя на столе, третью часть «Облака». В аудитории творилось нечто невообразимое. Крики, свистки, аплодисменты смешались в сплошной грохот». После выборов был издан специальный альманах «Поэзоконцерт. Избранные поэзы для публичного чтения» с портретом Северянина на обложке.